Ваза в форме амфоры с росписью «Портрет итальянского мальчика-пастуха с флейтой»
- Россия, Санкт-Петерург, Императорский фарфоровый завод1854
Роспись Ф. Д. Тарачкова
Разработка орнаментального декора В. Босе
Фарфор, роспись надглазурная полихромная, позолота, цировка; бронза, золочение
Историческая справка
На фарфоровой вазе представлена копия живописного произведения П. Н. Орлова «Портрет итальянского мальчика-пастуха с флейтой». Русский художник учился в Императорской Академии художеств в Петербурге и был учеником знаменитого К. П. Брюллова. С 1841 года Орлов жил и работал в Риме, получив известность как портретист. Он писал большей частью заказные портреты, а также портреты представителей русской колонии в Риме и сцены итальянской жизни. Для творчества мастера характерно подражание узнаваемой брюлловской манере в умелом сочетании с приемами итальянского классицизма. В его живописных работах прослеживается любование персонажами, деталями их костюмов и аксессуаров, театрализация окружающей обстановки и живой природы. Некоторые картины П. Н. Орлова покупал российский император Николай I. Выразительный образ итальянского мальчика оказался «сквозным героем» в других произведениях Орлова. Так, пастушок «заиграл» на флейте на его картинах «Портрет Ивана, Александра и Михаила Голицыных в Риме» и «А. И. (?) Лорис-Меликов с женой и итальянским мальчиком». Популярный сюжет персонажа с флейтой восходит к временам античности. По легенде, козлоногий Пан (в римском пантеоне – Фавн) преследовал нимфу по имени Сиринга, пленившись ее красотой. Убегающей деве путь преградила река Ладон, но взмолившуюся о помощи Сирингу бог реки превратил в тростник, который от дуновения ветра издавал тонкое и сладкое звучание. С тех пор «флейта Пана», или сиринга, стала атрибутом греческого бога лесов, защитника стад и пастухов. В европейском и русском искусстве античный сюжет приобрел художественные интерпретации: с флейтой стали изображать не только Пана, но и вакханок, амуров и ангелов, аллегории музыки и весны, молодых музыкантов и детей, романтизированных пастухов.
Роспись на фарфоре исполнил мастер исторической, или фигурной живописи Ф. Д. Тарачков – потомственный мастеровой, работавший на Императорском фарфоровом заводе в Петербурге с 1850 года.
Это художественное произведение прикладного искусства создано по особому заказу. Можно предположить, что ваза предназначалась в дар великой княгине Марии Александровне – супруге великого князя Александра Николаевича, с 1855 года императора Александра II, которой в 1854 году исполнилось 30 лет. По воспоминаниям современников, Мария Александровна «всю жизнь сохранила эту молодую наружность», выглядела хрупкой и необычно изящной, при этом внушая чувство «благоговейного почтения». Предметное окружение Марии Александровны, уделявшей огромное внимание воспитанию и образованию своих детей, было наполнено близкими ее мироощущению душевными детскими образами. Как бы то ни было, в интерьере такая большая ваза могла стоять либо возле стены или у зеркала, либо располагаться достаточно свободно для возможности кругового обзора. Постаменты для фарфоровых ваз проектировались в соотношении с масштабами и архитектоникой самих декоративных сосудов; они создавались из настоящего или «фальшивого» мрамора, реже из красного дерева или из того же фарфора в бронзовой арматуре.
Роспись на фарфоре исполнил мастер исторической, или фигурной живописи Ф. Д. Тарачков – потомственный мастеровой, работавший на Императорском фарфоровом заводе в Петербурге с 1850 года.
Это художественное произведение прикладного искусства создано по особому заказу. Можно предположить, что ваза предназначалась в дар великой княгине Марии Александровне – супруге великого князя Александра Николаевича, с 1855 года императора Александра II, которой в 1854 году исполнилось 30 лет. По воспоминаниям современников, Мария Александровна «всю жизнь сохранила эту молодую наружность», выглядела хрупкой и необычно изящной, при этом внушая чувство «благоговейного почтения». Предметное окружение Марии Александровны, уделявшей огромное внимание воспитанию и образованию своих детей, было наполнено близкими ее мироощущению душевными детскими образами. Как бы то ни было, в интерьере такая большая ваза могла стоять либо возле стены или у зеркала, либо располагаться достаточно свободно для возможности кругового обзора. Постаменты для фарфоровых ваз проектировались в соотношении с масштабами и архитектоникой самих декоративных сосудов; они создавались из настоящего или «фальшивого» мрамора, реже из красного дерева или из того же фарфора в бронзовой арматуре.
Художественные особенности
Амфорообразная ваза с вытянутым овоидным туловом, узким профилированным горлом и высокой ступенчатой ножкой соотносится с подобными формами русских интерьерных ваз середины XIX века. В начале 1850х годов на Императорском фарфоровом заводе были созданы проекты новых ваз, одобренные в дальнейшее производство, среди которых были рисунки Вивана Босе. Французский художник работал на Императорском фарфоровом заводе по контракту в 1853 – 1868 годах. Босе проектировал предметы прикладного искусства, создавал эскизы орнаментальных и цветочных композиций, наблюдал за исполнением проектов в мастерских завода, а также преподавал в классе живописи при петербургском производстве фарфора.
«Базовому» проекту соответствуют композиции симметричных скульптурных ручек фарфоровой вазы, которые являют собой стволы с устремленными вверх крупными акантами с завитками; ручки раздваиваются вверху на уровне горла, заканчиваясь раскрытыми цветками лотоса с ниспадающими зернистыми плодами, такие же плоды имеются в корнях ручек, скрепленных с туловом вазы. Вид ручек корреспондирует с пластическими украшениями других частей вазы, которые читаются на другом проектном рисунке Вивана Босе. Так, гузка (нижняя часть тулова) охвачена композицией из чередования листьев аканта и произрастающих цветов лотоса с завитками по сторонам; ножка, верхний и нижний края горла окружают рельефные пояса из плотно посаженных листьев аканта. С внешней стороны тщательно подогнанные стыки частей вазы окольцованы обручами (ободами) золоченой бронзы с чеканным орнаментом из жемчужника и пальметт.
На тулове вазы – поясной портрет миловидного мальчика-пастуха с флейтой, который изображен на условном фоне в резерве в виде закругленной арки, за пределами которой по верхним углам расположены цированные картуши-лотосы с завитками, имитирующие фрагменты барочной золоченой рамы. По периметру «картинную живопись» окружает жемчужник, также исполненный в технике цировки по позолоте. Портретная живопись полихромными красками избегает ярких цветов, отличается колористической мягкостью и тональным единством всех изобразительных мотивов – от лица пастушка и его рук с флейтой до «костюмированных» одежд и выразительной шляпы с пером.
Оставшаяся без основной живописи внешняя поверхность вазы позолочена. Декор на оборотной и боковых сторонах тулова, оплечьях, шейке строится главным образом на динамичном переплетении акантов и побегов плюща с завитками, исполненных другим цветом позолоты. Выделяется орнаментальная композиция в центре с музыкальными инструментами и нотами, условно подвешенными на лентах с бантами. Это изображение создано под влиянием того же Вивана Босе и, очевидно, является его ранней авторской разработкой.
«Базовому» проекту соответствуют композиции симметричных скульптурных ручек фарфоровой вазы, которые являют собой стволы с устремленными вверх крупными акантами с завитками; ручки раздваиваются вверху на уровне горла, заканчиваясь раскрытыми цветками лотоса с ниспадающими зернистыми плодами, такие же плоды имеются в корнях ручек, скрепленных с туловом вазы. Вид ручек корреспондирует с пластическими украшениями других частей вазы, которые читаются на другом проектном рисунке Вивана Босе. Так, гузка (нижняя часть тулова) охвачена композицией из чередования листьев аканта и произрастающих цветов лотоса с завитками по сторонам; ножка, верхний и нижний края горла окружают рельефные пояса из плотно посаженных листьев аканта. С внешней стороны тщательно подогнанные стыки частей вазы окольцованы обручами (ободами) золоченой бронзы с чеканным орнаментом из жемчужника и пальметт.
На тулове вазы – поясной портрет миловидного мальчика-пастуха с флейтой, который изображен на условном фоне в резерве в виде закругленной арки, за пределами которой по верхним углам расположены цированные картуши-лотосы с завитками, имитирующие фрагменты барочной золоченой рамы. По периметру «картинную живопись» окружает жемчужник, также исполненный в технике цировки по позолоте. Портретная живопись полихромными красками избегает ярких цветов, отличается колористической мягкостью и тональным единством всех изобразительных мотивов – от лица пастушка и его рук с флейтой до «костюмированных» одежд и выразительной шляпы с пером.
Оставшаяся без основной живописи внешняя поверхность вазы позолочена. Декор на оборотной и боковых сторонах тулова, оплечьях, шейке строится главным образом на динамичном переплетении акантов и побегов плюща с завитками, исполненных другим цветом позолоты. Выделяется орнаментальная композиция в центре с музыкальными инструментами и нотами, условно подвешенными на лентах с бантами. Это изображение создано под влиянием того же Вивана Босе и, очевидно, является его ранней авторской разработкой.
Маркировка
В период правления императора Николая I марки обычно располагались на внутренней стороне раструба больших парадных ваз производства Императорского фарфорового завода в Петербурге. На данной вазе марки нет.
Внизу фарфоровой «картины» сделаны надписи черной краской от руки: в правом нижнем углу – имя автора полихромной живописи и дата ее исполнения «О. Тарачковъ. 1854 года», то есть расписал Федор Тарачков в 1854 году; в левом нижнем углу – имя художника, чей оригинал был использован в качестве источника росписи по фарфору «С: К: Орлова», то есть скопировано с картины Орлова.
Внизу фарфоровой «картины» сделаны надписи черной краской от руки: в правом нижнем углу – имя автора полихромной живописи и дата ее исполнения «О. Тарачковъ. 1854 года», то есть расписал Федор Тарачков в 1854 году; в левом нижнем углу – имя художника, чей оригинал был использован в качестве источника росписи по фарфору «С: К: Орлова», то есть скопировано с картины Орлова.
Текст: И.Р. Багдасарова